Бардовская песня. На концертах Владимира Высоцкого. Часть 10.

23 января 2020 | Автор Александр Козлов

Продолжаем серию ретро музыки — Бардовская песня. На концертах Владимира Высоцкого. Часть 10.

Для тех, кто впервые зашел на рубрику Бардовская песня повторяю основную информацию изложенную в первых выпусках. В первой части этой серии говорилось о выпуске фирмой «Мелодия (Русский диск)» в период с 1987г. по 1992г. подписного издания грампластинок «На концертах Владимира Высоцкого». За этот пятилетний период была выпущена 21 грампластинка. Составителями этого издания были В. Абдулов, И. Шевцов и (с 18 диска) С. Жильцов. В издании были использованы записи любителей и коллекционеров магнитофонных записей. В десятой грампластинке, представленной в этом выпуске, использовались записи М. Крыжановского. При оцифровке всего издания мною было проведено редактирование звука, о необходимости которого говорилось во второй части этой серии. Названия песен приводятся такими, какими они были даны на конвертах грампластинок. О расхождениях названий, данных Владимиром Высоцким на своих концертах и названиями на конвертах, также говорилось во второй части этой серии.

В третьей части я выразил надежду, что не будет лишним привести в каждом выпуске этой серии наиболее яркие выдержки из высказываний известных людей о Владимире Высоцком и его песенном творчестве. Эти высказывания приводились на конвертах почти всех грампластинок. Интересны воспоминания (на конверте 9 диска) Ю. Трифонова, автора популярной повести «Дом на набережной», написанные в 1980 году, после смерти Высоцкого. Да и сам Ю. Трифонов не на много его пережил, уйдя из мира сего в следующем году, в возрасте 55 лет. Вот выдержки из его воспоминаний:

«… С Володей Высоцким мы по — настоящему познакомились только в последние годы, когда я стал автором Театра на Таганке, так что встреч было не так уж много. Тем более, что в последнее время он все время куда — то уезжал, куда — то уносился…Вдруг он спохватывался и говорил на бегу: «Улетаю в Алма — Ату» или «Завтра надо лететь в Сочи». А повод чаще всего был простой: надо кому — то помочь, друг ждет, надо для него что — то сделать. Помню, встретил его на Красной Пахре, он ехал в Москву. Володя остановил машину, вышел, мы расцеловались. У него была такая трогательная манера: никогда не мог просто проехать, обязательно останавливал машину и очень торжественно выходил здороваться. В тот день была премьера «Дома на набережной» на Таганке. Я спросил: «Володя, вечером придете на банкет?» — «Нет, Юрий Валентинович, простите, но я уезжаю». — «Куда?» — «На лесоповал». Оказалось, куда — то в Тюмень, в Западную Сибирь…»

«Последний для Высоцкого Новый Год мы встречали вместе. Я запомнил эту ночь только потому, что там был Володя. В одном доме на Пахре образовалась довольно большая, но какая — то пестрая компания. Пришли Володя с Мариной. Володя принес гитару. Он был очень приветлив, со всеми мягок, спрашивал о делах, предлагал помощь, а потом кого — то повез в Москву, потому что никто другой не вызвался. Когда прощаясь, моя жена сказала ему: «Володя, ну как же так, мы просидели целую ночь, и Вы даже не спели ничего, а мы так хотели послушать». Он ответил: «Так ведь другие же не хотели, я видел… Ну ничего, в следующий раз специально соберемся». Это была ужасно нелепая ночь. Среди нас был Высоцкий, единственный в этом большом и шумном застолье человек со всенародной славой. И он был там скромнейший, простой, деликатный, всем нужный человек. Это было его естественным качеством, природным, а потому очень редким…

…Россия всегда любила своих истинных поэтов. На могилы Пушкина, Есенина, Пастернака приходят люди, кладут цветы, читают стихи. Теперь так будет и с Владимиром Высоцким.»